Как я уже говорил, мой новый друг отличался необыкновенной непосредственностью в поведении, и эта черта делала его путь в жизни лёгким и беспрепятственным.
На немой вопрос водителя наш друг ответил: «Брат, это не то, что ты подумал, я русский!»
И тут водитель расслабился, заулыбался и пустил усатого брата в кабину.
По просьбе нашего усатого друга, он довёз и высадил его у первой заправки в том же виде, что и подобрал его в лесу.
Наш друг вышел, и первое, что сделал, — зашёл в телефонную будку и из страниц телефонной книги смастерил туземную юбку, как у Робинзона Крузо, только после этого зашёл в помещение заправки и, в очередной раз объяснив, что он нормальный русский мужик, попросил телефон, чтобы вызвать жену для эвакуации домой.
Народ отнёсся к нему не хуже, чем в российской глубинке, то есть с полным пониманием и даже уважением. Ведь не каждый способен так оторваться, что весь Ванкув на утро восхищается твоим видом.
Выслушав эту прекрасную историю, я сделал для себя очень важный вывод, что наша русская община имеет настолько высокий рейтинг в глазах всего мира и Кадады, что в каком бы виде мы не позволили себе появиться перед людьми, все знают, что мы самые нормальные мужики в мире.
Наш маленький сабантуй перешёл в следующую фазу, когда на душе так хорошо, что хочется, чтобы это никогда не кончалось, а если есть ещё бутылка, то и усилить ощущение счастья.
Я молча пошёл и достал ещё одну бутылку армянского коньяка.
Когда мы её допили, было уже за полночь; мой друг улёгся в огромную гору конфет, выложенную на специальном поддоне посреди магазина, и выглядел как ангел, засыпанный жёлтыми осенними листьями.
Я с завистью посмотрел на него, — как он, совершенно ни о чём не заботясь, доверился мне, первому встречному, таких людей сам Бог бережёт, ничто им не страшно, вся вселенная на их стороне, ибо они не замышляют ничего плохого, и сами ни от кого плохого не ждут.
В этот момент я испытал не только чувство зависти, но и, как говорят японцы, сатори, что означает маленькое озарение или прозрение.
Я был настолько впечатлён увиденным, что взял телефон из руки друга и сфотографировал его, пока он находился в состоянии самадхи.
Полюбовавшись этим прекрасным зрелищем, я вышел из состояния медитации и подумал, как быть дальше, ведь если оставить друга в магазине спать на конфетах, он может простудиться под беспрерывно работающим кондиционером. Пришлось погрузить друга в его машину и поехать по домашнему адресу его навигатора.
Благополучно доставив его в гостиничный номер, я оставил его машину, и сев в такси, поехал домой.
На следующий день он в самом лучшем виде появился в моём магазине уже с женой под руку, на его лице не было ни грамма от усталости от бессонной ночи, и первое, что он мне сказал, лучась своей бесшабашной улыбкой, была фраза: «Что за пьянка, если на следующий день не стыдно?»
И правда, подумал я, а вот мне, к сожалению, не стыдно, всё боюсь оступиться: нет, чтобы напиться, как нормальный русский человек, гулять с душой на распашку, — вот поэтому меня люди и не любят, с горечью подумал я.
Бывали и не такие весёлые случаи, но зато очень занимательные и показательные, вот, например, случай, как любят называть такие в интернете, «быстрая карма».
Одна наша дама из России, с инженерным образованием, но с манерами человека, проработавшего на наших стройках всю молодость, жила в нашем городе.
И всё вроде бы у неё было в порядке: и курсы она закончила успешно, и на работу устроилась в рентген-кабинет, но, вот беда, она грубила пациентам и сослуживцам, и поработав во всех рентген-кабинетах города, откуда была выгнана, устроилась работать на складе, что больше соответствовало её натуре.
Однажды она пришла в мой магазин и начала рыться в расставленных на полках чаях, а их было много, так как мы были в провинции официальными представителями фирмы-производителя российских чаёв.
Она подошла к стойке, и, показав выбранную пачку, спросила, чай свежий или просроченный? На это юнга ответил, что чай свежий, только поступил, есть документы с указанием срока годности.
Она возразила, что на слово нам не верит, а на пачке нет отметок о дате производства, и ей известно, что внутри коробки стоит эта дата.
Юнга, славившийся терпением, спросил: она хочет, чтобы мы открыли все пачки и таким образом доказали нашу правоту?
Но дама сказала, что ей будет достаточно открыть именно эту пачку.
Тогда мудрый юнга предложил сделку: если она открывает пачку и чай просрочен, то она оставляет этот чай и за него не платит, а если чай свежий, то она покупает эту пачку.
Такие условия покупатель не смог бы получить ни в одном магазине, дама согласилась и, разорвав плёнку, открыла картонную крышку чайной коробки.
Как же мы были удивлены с юнгой, но на внутренней стороне коробки действительно стоял срок годности чая, — чай был свежим.
Несмотря на наш договор, дама со злорадным видом поставила пачку на прилавок и покинула магазин.
Мы остались в недоумении, — ведь я лично был знаком с ней и её мужем, ничего плохого между нами не происходило, и вот такой поворот.
Прошло немного времени, я закрыл магазин и продолжил работать тренером.
В один из будних дней я зашёл в новый суперстор, и увидел, что на кассе стоит та самая дама, которая скандалила в моём магазине. Она была подавлена, а раньше её нельзя было остановить ни словами, ни делом, ведь её наглость и напористость были подкреплены её мощным телосложением. Сейчас боевой дух покинул её, и она тихо беседовала с русскоговорящими покупателями.
Голос её был не такой мощный и громкий, как раньше, а стал сиплый, низкий и подавленный.
Как ни странно, спокойно и с полным достоинством с ней работали ещё несколько наших соотечественниц, и вообще скажу вам, что работа в больших сетях хоть и не очень престижная, но можно дойти в зарплате до двадцати четырёх долларов в час, это не плохо для неквалифицированной работы.
Многие наши, да и кададцы, спокойно работают так всю жизнь и не видят в этом ничего плохого, но только не наша дама, ведь, по её понятиям, она опустилась.
Получается, что свою карьеру она начала с довольно престижных позиций, то есть сотрудник медицинских учреждений, рентгенолог, потом — работа на складе, в офисе, и тут она спустилась вниз.
Но, как и многие наши соотечественники, она ошибается, на Западе любая работа уважаемая. В данном случае она оказалась на моём месте, ведь раньше — я стоял за прилавком, а она была в роли знатной дамы, которая, как покупатель, всегда была права, а теперь я мог подойти с покупками к её кассе, вызвать её начальника и пожаловаться на выражение её лица, что ускорило бы её вылет с работы.
Но я обхожу её кассу стороной, и иду всегда к людям, лица которых светятся улыбкой и добротой.
Total views : 523529